Джеймс осушил второй стакан. Похоже свидание с Джиллиан откладывается. - мелькнула мысль, впрочем коммодор сегодня не был расположен к романтическим прогулкам, поэтому возможно и к лучшему. - Чести... - повторил он. - Что такое честь, Крис? Что такое честь для офицера, который два года не может поймать одного единственного пирата? - Норрингтона, похоже, потянуло не в ту степь, сам же коммодор даже не заметил, что напивается. - Но это последняя воля. Последнюю волю надо выполнять. - Джеймс перевернул стакан в воздухе. Янтарные капли упали на дорогой деревянный стол.

- Голубя? - переспросил Джеймс. - А если не долетит? - Норрингтону даже не приходило в голову, что он слишком печется о выполнении последней воли подсудимой. Коммодор посмотрел на бутылку рома, пытаясь определить, сколько там еще осталось.

- От смерти не убежишь. - констатировал коммодор, взяв в руки стакан. - Ей жить три дня. И время уже пошло. - Норрингтон допил ром и, пошатываясь, поднялся из-за стола. Надо было как-то сообщить Джиллиан, что сегодня романтического вечера не будет.

- Крис, надо... чтобы Джиллиан передали, что не получится. - поймав на себе удивленный взгляд друга, Норрингтон пояснил: - Я пригласил ее на прогулку сегодня. Но сам понимаешь...

Норрингтон поблагодарил друга и нетвердым шагом вышел из кабинета, направившись к себе домой. Он действительно изрядно напился, хотя сам себе не смог бы объяснить причину такого порыва забыться.

--- центральная площадь.

Отредактировано James Norrington (2007-04-05 23:42:57)

из локации: тюремная часовня

Джеймс зашёл в кабинет. Обычно при неудачах дурное расположение духа легко читалось на лице коммодора, но на этот раз, как ни странно, ни особой тревоги, ни раздражительности, ни злости оно не выражало.
- Мистер Джиллет, пригласите мистера Стюарта к нашей беседе. Святой отец, проходите, садитесь. - Коммодор сел за письменный стол напротив падре, отодвинул небрежно разложенные на столе бумаги и после небольшой паузы обратился к нему:
- Можете начинать свой рассказ, падре, запротоколируем по мере прояснения обстоятельств.

Коммодор кивнул другу, когда тот вошёл, не смотря на всю нетактичность его появления. Хлопанье дверьми, немного нецензурной брани и алкоголя - всё это было весьма и весьма в стиле Криса. Пока Стюарт попивал вино, проклиная про себя обстоятельства, Джеймс успел выслушать рассказ падре о том, как преступница ворвалась в кабинку и ударила его кувшином по голове так, что тот не успел ни позвать на помощь, ни оказать сопротивление.
- А потом мы Вас привели в сознание... Ваш рассказ ясен, святой отец. А что насчёт самой исповеди? Преступница не упоминала никаких имён? Или может мест?Постарайтесь вспомнить, это может натолкнуть нас на её след.

Коммодор сначала не понял, в чём необходимость тащить его за локоть в сторонку и сообщать что-то вот так внезапно пришедшее на ум. Но услышав слова Криса...
- Воробья, говоришь... - он ещё несколько секунд стоял с крайне серьёзным лицом и даже учтиво покивал открытию друга, после чего разразился громким смехом, попробовал сдержать себя, но, едва переведя взгляд на падре, рассмеялся вновь.
- Кристиан, дружище, тебе и вправду не мешало бы отдохнуть от морской качки! Если и это не поможет придётся принять крайние меры и... женить тебя! - Норрингтон редко смеялся, но теперь он просто не мог сдержаться, чтобы не хохотать. Он подошёл к святому отцу поближе и вгляделся в его лицо.
- Да, сходство есть и ещё какое, но это точно не он, - сказал он уже в полный голос, - представляете, падре, мой друг находит Вас весьма похожим на одного небезызвестного пирата - Джека Воробья! Забавная черта, смотрите не вздумайте менять походку, а то кто-нибудь из моих людей Вас ненароком пристрелит! ...Ладно, пожалуй всё прочее, что Вы могли бы нам рассказать останется за семью печатями тайны исповеди, так что позвольте с Вами распрощаться, святой отец. - Джеймс пожал руку падре и чисто шутки ради во время рукопожатия проделал с ним тот же трюк, что и с Воробьём когда-то, - задрал рукав. Каково же было удивление коммодора, когда на руке святого отца он обнаружил пиратское клеймо.
- Пират! - Джеймс всё ещё не мог поверить своим глазам.

Когда падре увели, Норрингтон сел за стол. Произошедшее все еще не укладывалось в голове коммодора. Да, буква "P" на запястье этого человека несомненно являлась клеймом Ост-Индийской ТК, таким клеймом отмечали пиратов и никакие попытки "священника" оправдать это меткой католических святых отцов не заслуживали даже малейшего внимания. Коммодор быстро связал воедино несколько звеньев, выстроив логическую цепочку: исповедь приговоренной Даниэллы Льюис с ее последующим побегом, конечно же Джеймс понял, что никакой исповеди и не было, а обморок святого отца являлся не более, чем симуляцией. Вот только для Норрингтона оставалось загадкой, каким образом пиратам удалось перехватить письмо к настоятелю кубинского собора, внедрить своего человека в качестве священника, а самое главное - как они узнали, что приговоренный католик, о котором шла речь в письме, и есть их плененная сообщница.

- Что ты думаешь об этом, Крис? - спросил коммодор. - Все это очень похоже на сговор, но они просто не могли договориться, это невозможно!

- Да, ты прав. - произнес коммодор. - Отправь на Кубу запрос об этом священнике, но про клеймо не пиши, поинтересуйся лишь как долго падре служит в соборе и пусть напишут подробнее о его биографии. - распорядился Норрингтон. - Одно точно: это не Воробей. Я помню Джека Воробья. У них и голоса разные и манера... нет, это не он, а что за птица попала к нам в руки, мы должны выяснить.

- Пусть подумает о бренности бытия. - усмехнулся Норрингтон. - Выставить двойную охрану и глаз не спускать. У нашего "святого отца" могут быть сообщники в городе. - коммодор взял шляпу. - А я должен навестить Джиллиан, неловко получилось, что пришлось сказать ей неправду тогда... - извиняющимся тоном добавил Джеймс и попрощавшись вышел из кабинета.

--- особняк семьи Сендз.

Отредактировано James Norrington (2007-04-12 15:10:22)